Парламентские выборы в Республике Молдова – что они могут изменить не только в жизни этой бывшей советской республики, но и в ее взаимоотношениях с соседями? Об этом мы сегодня будем говорить в нашей студии. С нами заместитель председателя правления, руководитель программы исследования Юго-Восточной Европы Совета внешней политики „Украинская призма” Сергей Герасимчук и директор по программам Департамента восточных исследований Ассоциации внешней политики Республики Молдова Наталья Стеркул.
Корреспондент Радио Свобода:
На 24 февраля 2019 года в Республике Молдова намечено главное политическое событие года – парламентские выборы. На фоне давно длящегося противостояния президента Игоря Додона и оппозиционного ему парламента во главе со спикером Андрианом Канду они несколько раз переносились, а могли и не состояться вовсе. Прозападная коалиция парламентских партий, репутация которых за последние годы была изрядно подмочена коррупционными скандалами, до сих пор безуспешно пыталась лишить президентской власти Додона, не скрывающего своего восхищения Владимиром Путиным.
Внешняя политика Молдовы остается главным предметом раздоров – Игорь Додон требует сближения с Москвой, тогда как парламент и назначаемое им правительство ориентируются на Запад, и в первую очередь на Евросоюз. Поддерживает нынешнего главу Республики Молдова, по результатам последних опросов, почти 50% населения.
Февральские выборы пройдут по новой смешанной системе, критикуемой Европейским союзом – с ним у Молдовы с 2014 года существует Соглашение об ассоциации, которое Игорь Додон мечтает отменить. По новым правилам, утвержденным республиканским ЦИКом, половина депутатов теперь будет избираться по партийным спискам, а другая – по одномандатным округам.
Конституция Молдовы серьезно ограничивает права президента страны. Например, он может налагать вето на принятый парламентом закон только один раз. После этого парламент может повторно принять закон, и президент не вправе вновь его отклонить. За последние полтора года молдавский парламент повторно принял почти 20 таких законопроектов. С самого начала своего президентства Игорь Додон столкнулся с тем, что его указы не всегда исполнялись подчиненными, которые иногда действовали вопреки его прямым запретам.
Последним поводом для конфликта между парламентом и президентом Молдовы стало заявление Игоря Додона о том, что он рассматривает возможность своего участия в парламентских выборах – при сохранении за собой должности главы государства.
Виталий Портников: Эти будущие выборы могут действительно изменить политическую ситуацию в стране, могут усилить позиции действующего президента Игоря Додона, представителя партии социалистов, могут вывести на авансцену какие-то новые политические силы, а могут сохранить шансы тех, кто сегодня руководит страной, – в нынешних условиях пока возможно все. В самой Молдове они воспринимаются как внутриполитическая история или как борьба с реальными внешнеполитическими последствиями? Что главное для того человека, который пойдет голосовать?
Наталья Стеркул: Республика Молдова оказалась в чрезвычайно непростой и весьма неоднозначной ситуации, поскольку контекст выборов предопределен, прежде всего, геополитическим контекстом – это играет основную роль во взаимодействии Республики Молдова и тех участников, которые задействованы и оказывают непосредственное влияние: это Европейский союз и Российская Федерация. В связи с этим уже остро чувствуется политическая конкуренция, хотя сейчас только канун выборов и еще есть время для того, чтобы пересмотреть какие-то взгляды или что-то доработать. Тем не менее, конкуренция обостряется, политические игроки все более и более активны в своих проявлениях.
Геополитический подтекст, к сожалению, продолжает оставаться чрезвычайно важным. В частности, было бы весьма кстати формирование широкого антиолигархического фронта во время этих выборов – для того, чтобы отойти от формального характера демократического развития, перейти к подлинной демократии, к слаженной политической системе, к функционированию государства без широких олигархических кругов и коррупции. Наверное, это должно являться топом для внутреннего развития. Но получается, что основное внимание отвлекается на размежевание между Западом и Востоком – этот постоянный подтекст есть фактически во всех политических дебатах, ток-шоу и встречах, которые непосредственно касаются предстоящих выборов.
Виталий Портников: На протяжении десятилетий Украина не была самостоятельным игроком на молдавском направлении. Это странно. Мы всегда напоминаем: Россия не граничит с Республикой Молдова, это Украина граничит с ней, она ее основной сосед, помимо Румынии. Но об этом все всегда забывали. Осознают ли в Киеве важность Молдовы для будущего развития самой Украины или это тоже какой-то факультатив?
Сергей Герасимчук: У нас появилось больше понимания важности этой проблемы, и прежде всего, в контексте агрессии России в Украине и того факта, что Приднестровье также является территорией, де-факто подконтрольной РФ. Это по большому счету грозит нам появлением второго фронта, если не военного в прямом смысле этого слова, то по крайней мере политического, диверсионного фронта на наших юго-западных границах. В Украине пришло понимание того, что надо обращать больше внимания на поведение Российской Федерации с использованием украинских ресурсов. Здесь важным моментом было то, что Украина прекратила транзит на территорию Приднестровья через Украину из Российской Федерации. Мы запретили ротацию персонала объединенной группы российских войск на территории так называемой Приднестровской Молдавской республики. Сейчас мы идем в ногу с молдавским правительством. Но выборы в Молдове могут изменить ситуацию в другую сторону, и тогда все запреты Украины не будут ничего стоить, потому что всю ротацию можно будет осуществлять через аэропорт Кишинева.
Нынешний президент Республики Молдова Игорь Додон, который претендует на то, чтобы существенно увеличить свою фракцию в парламенте, открыто говорит, что ему симпатичны российские войска на территории Приднестровья, симпатична дружба с Владимиром Путиным, ему хотелось бы развернуть страну в сторону Евразийского союза. Поэтому Украине надо уделять еще больше внимания вопросу Молдовы, тому, чтобы этот вопрос остался в повестке дня и в Украине.
Мы говорим о выборах в Республике Молдова, но иногда забываем о том, что и Украину ждут президентские и парламентские выборы. Сейчас молдавская тематика остается важной для Украины, но после изменений в парламенте и в президентской администрации мы можем просто упустить момент, когда те же изменения будут происходить и в Республике Молдова, и окажемся в ситуации, когда новое правительство будет совершенно не готово к новой реальности, которая настигнет республику.
Виталий Портников: Президент Игорь Додон со времени своего избрания на высший пост посещал Россию бесчисленное количество раз, а в Киеве не был ни разу, его даже не приглашают в Украину. Это не вызывает опасений у молдавской политической элиты – президент, который не может поехать в соседнее государство?
Наталья Стеркул: Отсутствие политического диалога между нашими президентами – довольно серьезная проблема, которая уже отмечалась и в Республике Молдова, на это обращалось внимание президента. Из-за тех заявлений, которые были сделаны им во время предвыборной гонки, украинские коллеги, украинский президент, посольство Украины в Республике Молдова, конечно, не видят для себя возможности каким-либо образом контактировать с человеком, который не признает реальную целостность Украины. Я думаю, что это справедливо.
Что касается совместных действий, о которых говорили в рамках молдово-украинского диалога, действительно, за последние годы было сделано очень много. Украина пересмотрела целый ряд своих позиций, в том числе отношения в контексте приднестровского вопроса, установление совместных пунктов контроля на приднестровском участке границы, что тоже во многом способствовало развитию позитивной динамики.
Конечно, европейский вектор в этом смысле… А Украина однозначно утвердилась в своем выборе, есть и положение, которое закреплено в Конституции в свете последних событий. Республика Молдова, к сожалению, не приняла такого решения в финальном чтении, и это не только вызывает череду вопросов, но и позволяет делать определенные выводы о том, почему это так. То теневое сотрудничество, о котором говорят негласно или делают вид, что его нет, сотрудничество между президентом Додоном и лидером Демократической партии Владом Плахотнюком, скоординированность их действий можно проследить и по целому ряду событий. Прежде всего, это заявления о так называемой промолдавской политике, впервые сделанные Игорем Додоном. Теперь, накануне выборов партия демократов кардинально меняет свою политическую программу, делает акцент на промолдавской политике с обоснованием того, что это будет не просто концепцией, а будущей национальной доктриной. Основной акцент сделан на нуждах граждан, невзирая на их геополитические взгляды.
Есть много примеров, подтверждающих взаимодействие и скоординированность действий, в том числе и в вопросах, касающихся избирательной системы. Ведь именно эти кандидаты поддержали изменение избирательной системы, несмотря на широкую критику среди представителей европейских кругов. То, что они не поддержали на голосовании внесение поправок в Конституцию, это просто четкий план, заранее скоординированный между господином Додоном и Владом Плахотнюком о так называемом мягком балансировании между Востоком и Западом. Это и развитие отношений с Европейским союзом, и одновременное укрепление связей с Российской Федерацией – на данный момент это было взаимовыгодно. Собственно, это было сделано.
Виталий Портников: Сергей, то, о чем говорила Наталья, это вызов и для Украины, в частности. Ведь, я думаю, в Киеве, и в Бухаресте, и в столицах стран – членов Евросоюза воспринимают ситуацию так, что есть союзники – это европейские силы, и есть пророссийские силы во главе с Игорем Додоном, президентом и бывшим лидером Социалистической партии. А тут оказывается, что на самом деле все это такая борьба нанайских мальчиков, многовекторная политика, которую Украина хорошо помнит по временам Леонида Кучмы. Тогда тоже кто-то был за Запад, кто-то за Россию, и даже были люди, которые в первой администрации Кучмы отвечали за эти два направления: за Запад – Владимир Горбулин, а за Россию – Александр Разумков. И они как будто бы были разными по своим взглядам и направлениям, а все сходилось в президентском кабинете, был единый координирующий центр. Оказывалось, что не за Запад, не за Россию, а просто за свои сиюминутные и, как сказала Наталья, олигархические интересы. Может быть, тут мы видим такую же модель?
Сергей Герасимчук: Мне кажется, что это очень большая ловушка, и не только для Молдовы, но и для целого ряда других стран региона, в том числе и для Украины, и для Белоруссии. Буквально в понедельник мы проводили форум с коллегами из Беларуси, где тоже шла речь о том, что Беларусь пытается балансировать между Российской Федерацией и Западом. Сейчас мы слышим подобную риторику в Молдове. На самом деле во всех этих декларациях сквозит наивное желание перехитрить Россию и полное непонимание того, что, как в русской пословице, „коготок увяз – всей птичке пропасть”. Любая попытка перехитрить РФ, сев играть с ней в карты как с шулером, заканчивается тем, что Россия побьет все карты тех, кто хочет пойти по такому сценарию.
Что касается Молдовы, здесь действительно довольно интересная и сложная картина. Помимо так называемых пророссийских сил Додона и проевропейских сил Плахотнюка мы видим еще внепарламентскую оппозицию, которая тоже позиционирует себя, с одной стороны, как проевропейцев, а с другой стороны, в своем порыве подвинуть Влада Плахотнюка от власти не гнушается разными методами. Уже сейчас все проблемы, с которыми сталкивалась либерально-демократическая партия, либеральная партия, демократическая пария, привели к тому, что очень часто проевропейские силы уже становятся равны неудачникам, которые не в силах реформировать общество и страну и по большому счету дискредитируют само понятие европейского выбора. Мы можем столкнуться с тем, что фактически не будет политических сил, имеющих позитивный имидж и при этом отстаивающих европейский выбор страны.
Виталий Портников: Когда страна так сильно заболела? Я еще помню, здесь был президентом Виктор Янукович, а Молдова была любимым ребенком Евросоюза. Нас из Киева приглашали на форум Европа – Молдова в Кишинев, приезжал тогдашний премьер-министр Польши, а сейчас председатель Европейского союза Дональд Туск. Говорили, что реформы идут просто полным ходом, все замечательно. Что случилось?
Наталья Стеркул: Действительно, было время, когда Республика Молдова прославилась своими реформами, которые были приняты и поддержаны Европейским союзом, ее называли страной, которая вошла в историю успеха Восточного партнерства. С 2015 по 2018 год правящая Демпартия поменяла свою риторику. Вначале это были реформы, о которых вы говорите, целенаправленное их проведение и желание восстановить доверие европейских партнеров после скандала с кражей миллиарда (и нашумевшей истории с господином Владом Филатом), а несколько позже, в начале 2017 года ситуация изменилась и представители Демпартии довольствовались уже просто низким уровнем доверия со стороны европейских партнеров, поскольку и финансовая помощь получена, и так далее. Собственно, это стало более важным, чем критика со стороны ЕС.
Самое последнее нашумевшее событие – отмена результатов выборов мэра Кишинева. Это было решение Конституционного суда, и надо сказать, что в обществе его восприняли как нетранспарентное и как решение, которое было на пользу прежде всего Демпартии. Это вызвало массовые протесты. Так что, к глубокому сожалению, остро ощущается разочарованность европейских партнеров в действиях Республики Молдова. Наверное, и рядовым гражданам все-таки хотелось бы большего. Честно сказать, даже у меня, как у гражданки Республики Молдова, ожидания от европейского вектора развития были гораздо более высокими, нежели то, что мы в итоге получили.
Виталий Портников: Попытаюсь задать вам неполиткорректный вопрос. Бывший премьер-министр Республики Молдова, лидер либеральных демократов Влад Филат в тюрьме за коррупцию. Коррупция побеждается – это редкий случай, когда главу правительства посадили в тюрьму по обвинению в злоупотреблениях. С другой стороны, реформы затормаживаются, при этом укрепляются пророссийские силы. Я вспомнил диалог с одним из украинских политиков. Я ему говорил: посмотрите, к власти приходят люди с европейскими взглядами, а ситуация с коррупцией не улучшается. Он ответил: у тебя простой выбор, как и у всех граждан Украины, – у власти будут либо приятные воры, либо неприятные воры. И вот у меня такое впечатление, что Республика Молдова находится перед таким же выбором: можно отодвинуть от власти приятного вора, коррупционера и избрать неприятного.
Сергей Герасимчук: Я был бы осторожен с аналогиями. По большому счету господин Плахотнюк сперва позиционировал себя по известной американской формуле: он готов был быть сукиным сыном, но проевропейским, прозападным сукиным сыном и, соответственно получать поддержку со стороны Европейского союза и США. Сейчас мы видим трансформацию господина Плахотнюка: от этой роли он уже отходит, потому что понимает: терпение в Вашингтоне и Евросоюзе иссякает, и он идет путем становления молдавского княжества, которое подконтрольно исключительно Владу Плахотнюку.
Этот тренд вызывает очень серьезные опасения. Почему господин Плахотнюк уже не может сойти с этого пути? Мне кажется, тут тот же нюанс, который был характерен и для Украины. Был создан прецедент, когда высокопоставленный чиновник оказался в тюрьме: в данном случае это был господин Филат. Плахотнюк прекрасно понимает, что такая же судьба может ждать и его, тем более что в условиях, когда Запад разочарован, а Россия тоже далеко не в восторге от поведения Плахотнюка, ему и бежать некуда, по большому счету он оказывается в ловушке собственных амбиций и собственного желания быть азартным игроком.
Виталий Портников: В Киев.
Сергей Герасимчук: Кстати, это интересный вариант. Я знаю, что некоторые бывшие лидеры Приднестровья сейчас живут под Одессой.
Виталий Портников: Кстати, о Приднестровье: вы допускаете, что могут быть какие-то такие политические изменения в вашей стране, которые приведут к тому, что Приднестровье вновь вернется в состав Республики Молдова и территориальная целостность Молдовы будет восстановлена?
Наталья Стеркул: Республика Молдова делает определенные шаги в этом направлении. В частности, успешно работает бюро по реинтеграции, силы направлены на реинтеграцию государства.
Я понимаю, вы хотите, чтобы я сказала не о каких-то конкретных официальных шагах, а о политических возможностях. Я думаю, прежде всего, это договоренность между Молдовой и Москвой: если такая договоренность будет, Владимир Путин согласится на какие-либо определенные условия, которые позволят ему способствовать территориальной целостности, то, наверное, да. Каких-либо других шагов, которые действительно способствуют выводу войск…
Тема наболевшая, актуальная, об этом много говорят, в том числе и украинские партнеры: заявления о готовности предоставления коридоров, транспортировки вооружений, которые хранятся на складах; неоднократно говорилось, что теоретически это возможно, но практически это довольно сложно осуществить: оно дорогостоящее, есть потребность в донорах, и неизвестно, каково техническое состояние всех этих вооружений.
Но мне кажется, что основное – это то, что на доктринарном уровне этот вопрос никто не прорабатывал. Как с украинской, так и с молдавской стороны должны быть найдены общеприемлемые решения, которые позволят еще в большей степени углубить сотрудничество в этом направлении, – тогда, возможно, будут какие-то подвижки.
Сами приднестровские жители… Нельзя никого насильно реинтегрировать. Понятно, что тут не обойтись только призывами, просьбами и так далее, но невозможно реинтегрировать государство одними лишь силовыми методами. Я часто общаюсь с представителями молодого поколения, студентами, и они вообще не воспринимают себя как часть Республики Молдова, скорее как часть абсолютно другого государства. Тут важна трансляция и возможность позиционирования в том числе и своих граждан, в том числе и Приднестровского региона, пусть и не признанного, как граждан Республики Молдова. Да, наверное, для этого были предприняты определенные действия в рамках „Берлин плюс” и проработаны вопросы, касающиеся признания молдавских и приднестровских дипломов на общеевропейском пространстве или тех же регистрационных номерных знаков…
Я не могу сказать, что тут нет никаких действий. Наоборот, Молдова осуществляет определенные прагматичные действия в рамках очень продуктивного сотрудничества с украинскими коллегами, и тут действительно есть определенные результаты. Но что делать с существующей идеологической составляющей? Как на все это смотрят сами жители Приднестровского региона? Там выросло целое поколение. Часто говорят о выводе войск, а ведь у них там тоже семьи, своя налаженная жизнь… Честно говоря, мне трудно представить, как это все будет разрешаться в одночасье.
